О легендарном «Русском самоваре» и других питейных заведениях, излюбленных в среде русской эмиграции, рассказывает искусствовед Елизавета Климова.

В петербургском музее Иосифа Бродского «Полторы комнаты» проходит выставка «Отечество нам “Русский самовар”», посвящённая легендарному одноимённому ресторану. Открытый на Манхэттене в 1986 году, он стал центром притяжения творческой элиты и в первую очередь русских эмигрантов третьей волны.

В «Самовар» захаживали Сергей Довлатов и Белла Ахмадулина, Михаил Жванецкий и Мстислав Ростропович, Аркадий Арканов и Булат Окуджава, а также многие другие артисты, музыканты, художники и, конечно же, литераторы. Из западных знаменитостей в ресторане нередко бывали Курт Воннегут и Сьюзен Зонтаг, Милош Форман и Лайза Миннелли, Филипп Легран и Марсель Марсо и т. д.

В 1977 году ленинградский искусствовед и переводчик Роман Каплан перебрался в Америку. Сменив несколько не самых престижных профессий, он устроился в художественную галерею, где собрал вокруг себя богемный кружок единомышленников. Когда спустя семь лет Каплан решит открыть ресторан, все они превратятся в его завсегдатаев.

Однако не всё складывалось гладко: спустя всего лишь год работы «Русский Самовар» столкнулся с финансовыми проблемами. В качестве партнёра Каплан пригласил своего давнего друга Иосифа Бродского, который вложил в заведение часть Нобелевской премии. Впоследствии к Бродскому и Каплану присоединился знаменитый танцовщик и хореограф Михаил Барышников.

В культовом сериале «Секс в большом городе», где Барышников играет роль художника Александра Петровского, он ведёт главную героиню Кэрри Брэдшоу на свидание именно в «Русский самовар». Известно, что Михаил сам предложил эту локацию для съёмок. Во время ужина Барышников-Петровский ненавязчиво замечает: «Почему, вы думаете, мы сидим в этом ресторане? А потому, что он мне принадлежит». В 2000 году звезда балета с размахом отметила здесь своё пятидесятилетие.

«Русский самовар» был не только рестораном, где можно было отведать знакомой кухни и предаться ностальгии, здесь проходили культурные вечера с музыкой и чтением стихов русских поэтов. В течение 20 лет звёздные гости дарили заведению подарки (писатели — книги с автографами, художники — произведения искусства), а также оставляли фотографии и памятные записи.

Иосиф Бродский посвятил «Самовару» несколько строк, переиначив стихотворение А. С. Пушкина:

«Зима. Что делать нам в Нью-Йорке,

он холоднее, чем луна.

Возьмём себе чуть-чуть икорки

и водочки на ароматной корке…

Согреемся у Каплана»

Поэт искренне любил проводить время в ресторане: пить настойки (предпочитал на кинзе и хрене), петь песни под аккомпанемент рояля, хотя ни слухом, ни голосом не обладал. Но в «Самоваре» это никого не смущало — атмосфера здесь всегда была дружеской, почти домашней. Также Бродский выдумывал различные каламбуры для меню, пытаясь зарифмовать коронные русские блюда с оригинальным описанием на английском. Среди его шедевров:

— Pelmeni for many («Пельмени для многих»).

— Vinegret — you won't regret («Винегрет — вы не пожалеете»).

— You won't be erring by ordering the herring («Заказывая селёдку, не ошибёшься»).

Ресторан «Русский самовар» жив и по сей день. Во владельцах осталась только Лариса Каплан, супруга почившего в 2021 году Романа Каплана. До сих пор в ресторане за Иосифом Бродским закреплён любимый столик — стену над ним украшает портрет поэта. И каждый год на втором этаже проходят вечера памяти Бродского с обязательным чтением его прекрасных стихов.

Но не «Самоваром» единым славилась русская эмиграция. Ещё в начале ХХ века, убегая от революции и большевистского режима, творческая интеллигенция увозила с собой не только скудные пожитки, но и культурные традиции. Оседая кто в Берлине, кто в Париже, писатели, поэты, артисты и учёные стремились создать вокруг себя комфортный мирок, напоминающий им о Родине.

Русский Берлин и кафе «Ландграф»

«Не знаю, сколько русских было в те годы в Берлине; наверное, очень много — на каждом шагу можно было услышать русскую речь. Открылись десятки русских ресторанов — с балалайками, с зурной, с цыганами, с блинами, с шашлыками и, разумеется, с обязательным надрывом. Имелся театр миниатюр. Выходило три ежедневные газеты, пять еженедельных. За один год возникло семнадцать русских издательств», — вспоминал писатель Илья Эренбург.

Популярным кафе в Берлине, где собиралась беглая интеллигенция, стал «Ландграф» на Курфюрстенштрассе, 75. Там проходили литературные встречи «Дома искусств» — культурной организации, созданной в 1921 году по аналогии с петроградским «Домом искусств» на Мойке. На встречах бывали не только эмигранты, но и заезжие гости из далёкой теперь уже России. Свои стихи благодарной публике декламировали Есенин, Маяковский, Цветаева, Пастернак и другие.

Писатель Роман Гуль так описывал эти встречи: «Особенно импозантны были собрания “Дома искусств” в кафе “Ландграф”. Зал — очень большой, лакеи сервировали еду, кофе, всяческие напитки. В кафе была хорошая эстрада, с которой читали выступавшие». Однако Илья Эренбург был менее доброжелательно настроен к атмосфере «Ландграфа», считая его заурядным кафе, похожим на Ноев ковчег.

Русский Париж: роскошные кабаре Монпарнаса и дешёвые столовые

Ещё одним городом, облюбованным русскими эмигрантами, стал Париж — бесспорный центр культурной жизни не только всей Европы, но и мира. Художники, писатели, поэты со всего света съезжались сюда в поисках новых идей, единомышленников и, конечно, успеха. Парижские кафе и кабаре уже с середины XIX века стали любимым пристанищем богемы, а кому-то и вовсе заменили художественные школы и литературные институты.

К середине 1920-х годов в Париже насчитывалось более 120 русских ресторанов, ориентированных на самую разную публику: от роскошных кабаре на Монмартре до дешёвых столовых на задворках. Часто там работали эмигранты — как в сфере обслуживания, так и в развлекательных программах. Вот типичные газетные объявления той поры с рекламой заведений:

«В Русской Общедоступной Столовой по четвергам блины. По воскресеньям пельмени целый день. Всегда лучшие водки, наливки и закуски. Сытные домашние обеды и ужины».

«Дансинг и бар Тюрингия. Иностранные и национальные напитки. Всегда имеются: картофельный салат с сосисками или варёными яйцами. Каждый вечер музыка и танцы. У пианино маэстро Николай Абрамов».

В 1923 году в Париже открылась Русская консерватория им. Рахманинова, одним из основателем которой был Фёдор Шаляпин. Заботясь о студентах и преподавателях, которым негде было обедать, Шаляпин открыл рядом столовую La Cantine Russe. Изначально заведением управлял бывший повар императора Николая II.

В столовой подавали традиционную русскую кухню, устраивали музыкальные вечера. Выступали в основном студенты — и часто в качестве оплаты получали лишь бесплатный обед. В официантках можно было встретить беглых российских дворянок. На сегодняшний день ресторан La Cantine Russe превратился в туристическую достопримечательность с несколько завышенными ценами, однако меню по-прежнему славится оригинальными блюдами русской кухни, хоть и с примесью французских изысков.

Поэт и переводчик Марк Талов с единомышленниками в начале 1920-х годов основал литературно-художественное объединение «Гатарапак». Предположительно, в этом странном названии зашифрованы заглавные буквы фамилий участников творческого союза: Александра Гингера, Марка Талова, Сергея Ромова, Валентина Парнаха и Довида Кнута. Позже внутри объединения сформировалось ещё одно — «Палата поэтов», с фокусом только на литературе.

Встречи «Гатарапака» и «Палаты» проходили в монмартрском кафе «Хамелеон», продолжая традицию знаменитых артистических вечеров в легендарном дореволюционном кафе «Бродячая собака» в петербургском подполье и местном кабаре «Привал комедианта». На встречах читали стихи и выступали с читками своих литературных опусов, с докладами о творчестве Гоголя, Блока, Гумилёва, проводили лекции о джазе.

Как свидетельствовал в мемуарах Андрей Седых: «В Хамелеоне выступал странный человек с чувственным ртом и безумными глазами, называвший себя Марк Мария Людовик Талов, — к своему имени он скромно прибавлял эпитет: “трубадур России”». В завсегдатаях «Хамелеона» числились поэты, художники, актёры, музыканты, среди которых можно было встретить Михаила Ларионова, Хаима Сутина, Илью Зданевича и других.

Манерные французы не всегда понимали и принимали привычки и культурные традиции обедневшей русской интеллигенции, однако с уважением признавали, что никакие другие нации не дают таких больших чаевых, как русские.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.